На пути оккупантов под Киевом стали не только украинские войска, но и сама природа. После подрыва дамбы река Ирпень разлилась и стала непреодолимой преградой для захватчиков. Цена – постоянные обстрелы Козаровичей и затопление Демидова. Как они живут сейчас – в репортаже РБК-Украина.
В первые дни вторжения россияне бросили огромные силы на быстрый захват Киева. Многокилометровые колонны техники шли сразу с нескольких направлений. На подступах к столице шли ожесточенные бои. В ходе боевых действий пострадала и насосная станция, которая перекачивала воду из реки Ирпень в Киевское море. За пару недель огромные территории были затоплены.
В окрестных селах под воду ушли огороды, хозяйства и даже жилые дома. Сильно пострадали они и от обстрелов. Теперь, когда враг отброшен, местные жители пытаются вернуться к нормальной жизни. Убирают следы оккупации и отдают последние деньги на солярку для помп, чтобы откачать воду с затопленных огородов. Радуются, что россиян удалось выбить из Киевской области, помогают соседям, но с тревогой смотрят в будущее: за чей счет отстраивать разрушенное и не вернутся ли враги – не ясно.
* * *
Дорога в Демидов из Киева сейчас проходит через дамбу перед селом Козаровичи. По правую руку привычный пейзаж Киевского водохранилища, построенного еще в 60-ых. А вот по левую совсем недавно появилось новое “море” – Ирпенское. В ходе боев на дамбе была разбита насосная станция и разрушен шлюз, так что река залила торфяные луга, мост через нее в паре километров тоже взорвали.
Козаровичи стоят на возвышении, вода до них подняться не успела, большинство разрушений здесь из-за артиллерийских дуэлей. Российские войска разместились на переднем краю села и заняли дома местных жителей, пока те прятались в подвалах. Некоторым удалось выехать по “гуманитарному коридору” в начале марта, среди них и семья Галины Степановной, которая согласилась показать нам последствия прихода “русского мира” в ее село.
– Было страшное. Сидели в погребе, ели семенную картошку, варили в “мундирах”. Я тогда говорила: сфотографируйте меня как я сплю в погребе, я пошлю Путину, чтобы он гад сдурел. Все ракеты и бомбы летели отсюда из Козаровичей на Киев, а оттуда наши отвечали, но слава богу, что этих путинцев выгнали. У меня во дворе упала бомба, пробила потолок в гараже и машину сына. Тогда мы думали, что все, земля разойдется. 7 марта решили бежать, – вспоминает женщина.
Но так повезло далеко не всем. Ее знакомого, работавшего на насосной станции, россияне пытали и требовали спустить воду, чтобы их танки смогли пойти дальше на Киев. Некоторых мужчин, которых Галина Степановна ласково называет “хорошими мальчиками”, забрали в плен. Среди них и наш коллега – журналист УНИАН Дмитрий Хилюк. По последним данным, их выкрали и вывезли в Россию, однако официально об их судьбе до сих пор ничего неизвестно.
Рассказы о зверствах оккупантов резко контрастируют с окружающим нас мирным пейзажем. Мы идем по чисто выметенной асфальтированной дороге, вокруг цветут плодовые деревья и радостно поют птицы. На разбитых осколками крышах свежие латки, выбитые окна заботливо заделаны фанерой и пленкой, на разминированных огородах трудятся люди.
– Вот бабулечка, ей 90 лет, пересидела тут всю войну, а сейчас огород пашет. Такое пережить. Я на базар выхожу и все люди, которых я знаю, за это время на 10 лет постарели. Радости ни у кого нет, ни в глазах, ни на лицах. Еще ж не известно, что дальше будет. Люди понемногу возвращаются, особенно те, кто поближе, кто на Западную Украину выехал. А те, кто за границей, пока нет, – объясняет наш “гид”.
Сложно поверить, что на этих уютных улочках еще месяц назад стояла вражеская техника и над головой летали снаряды. Но на крайней улице – Ирпенской – война снова напоминает о себе. До прихода оккупантов эта часть села считалась респектабельной, на месте старых хат киевляне и зажиточные местные построили небольшие красивые особняки. Сейчас же многие из них разбиты обстрелами, а некоторые и вовсе сгорели.
– Орки выходили сюда на окраину, отсюда стреляли, а потом быстро раз и уходили. Потом наши отвечали, первая мина влупила в мой дом 28 февраля. Слава богу, здесь никого из нас тогда не было. Мы уже подали заявку на восстановление, когда это все решится – не знаем. Будем ждать. Я так понимаю, когда закончится вся эта война, тогда уже. Надеемся, что не на десятилетия это все затянется, людям жить где-то нужно уже сейчас, – говорит владелец одного из таких домов.
Галина Степановна ведет нас дальше. Вот тут был вражеский опорный пункт, а это сгоревший дом женщины, которая после деоккупации остатками своих запасов кормила вернувшихся на пепелище голодных соседей, здесь орков накрыли из минометов, а тут в крайнем особняке сидели российские снайперы.
Его хозяин прятал у себя в подвале десяток людей и оккупанты решили, что это “партизанский штаб”. Григорий Павлович и его соседи успели выбраться из села, обмотавшись белыми полотенцами и простынями. А сейчас вот вернулся, приводит в порядок дом после непрошенных “гостей”. Ямы от снарядов, разбит забор, сюда прилетало с обеих сторон, но на наших артиллеристов он не в обиде, говорит: главное, что выбили россиян, и лишь бы они не возвращались.
Ему попались “вежливые постояльцы”. Оставили после себя только обрисованные стены и мешки с экскрементами, объедками и посудой вперемешку. В его доме, на удивление, особо не мародерили. На удивление, потому что в целом по Козаровичам грабили много, вспоминают местные. У одного мужчины отобрали машину и сносили в нее технику, одежду, даже женское белье и детские босоножки, а потом все это бросили за соседним селом.
– Путинцы эти удивлялись очень как у нас красиво. Наше село городом называли. Улицы чистые, опрятные домики, дороги асфальтированные. Нашим все говорили: как вы хорошо живете, костюмы у вас адидасовские, стиральные машинки в хатах стоят, газ, вода, свет, интернет везде. Сначала удивлялись, а потом поразбивали и поворовали, что могли. Вот такой этот Путин, лучше бы народом своим занимался, чтобы и у его людей такое благосостояние было, а вместо этого все деньги на ракеты пустил, – говорит Галина Степановна.
Она уверена, что разграбленное и разбитое удастся восстановить, но пока все еще страшно не вернутся ли “русские братья”. По слухам, недавно в округе поймали троих диверсантов, а те якобы сказали, что в лесах осталось два десятка брошенных командованием оккупантов. Ночью в селе до сих пор гасят свет, опасаясь как бы снова не прилетели вражеские вертолеты или самолеты.
* * *
Дальше едем в Демидов. После разлива реки Ирпень и подрыва моста на Киев село оказалось фактически на полуострове. Отдельная защитная дамба его не уберегла, вода поднялась так высоко, что перешла через нее и затопила много хозяйств, особенно в низинах. Уже больше двух недель сотрудники ГСЧС откачивают воду специальной помпой, но работы еще много – как минимум 70 домов до сих пор подтоплены.
На помпе, над которой развевается флаг Украины, за главного сегодня спасатель Роман. Говорит, что могло быть и хуже, ведь на Киевском водохранилище подорвали только один шлюз из шести. Если бы больше, то под водой оказался бы весь Демидов. Сам он из соседнего Дымера, вспоминает, что колонны техники с буквой V были под его домом на вторую ночь войны.
– Думал, что это уже все, если прошли через Дымер, то сколько ж там до Киева от нас. Но успели взорвать мост и они не прошли дальше. Через Козаровичи эту армаду не перевели бы никак, дамба просто не выдержала бы. А тут уже вода помогла. Такая маленькая речка Ирпень, над которой все смеялись всегда, остановила путинскую орду. Сколько нужно будет лет, чтобы вернуть ее назад в свои берега, даже не знаю.
Отвоеванный у “моря” кусок земли пытается вспахать на мотоблоке дядя Коля. Удается обработать всего пять соток обширного огорода, дальше техника уже вязнет в болоте. С одной стороны, говорит, это не самая страшная проблема, лишь бы война уже закончилась, а наши защитники вернулись домой живыми. С другой, признает, перспективы пока туманные: работы нет, сбережения заканчиваются, нужно чем-то кормить семью и помогать соседям.
– Я в войну тут был, никуда не выезжал. Идет как-то дедушка такой старый, говорит: хлопчики, а кто тут картошки может продать? Я ему в сетку набрал из погреба килограммов 5-6, а он кошелек вытягивает, у меня слезы пошли, говорю: батя, ты чего? Иди вари, поешь. Вот это самое страшное. А так мы все дружно жили, помогали друг другу. Вчера ребята наловили карасей, принесли, с нами поделились. Понимаешь, как нас это все сплотило?
Оккупантов он вспоминает с проклятьями и призывает на их головы самые страшные кары. Те ходили по домам, выискивали “шпионов”, просто так избили прикладом до полусмерти пожилого соседа, самого дядю Колю чуть не расстреляли, когда он выбрался за водой, убили участника АТО, который прошел три ротации на Донбассе, прострелили ноги волонтеру “Красного Креста”. Потому мужчина рад, что дамбу взорвали и российские танки не пошли дальше.
– Вон там лес, так там наши стояли, и там наши, и там, – указывает мужчина в разные точки на горизонте. – Так на них постоянно то самолеты, то ракеты, то еще что-то. Уже наши бабы разбираются, что летит. Это, говорит, 152-мм, это “баллистика” пошла, а вот это крылатая, о, сбили ее, прячьтесь, потому что осколки сейчас будут лететь. Но дальше эти козлы не прошли. Наша Ирпень спасла Киев, так даже в Генштабе сказали.
Прилетали снаряды и в сам Демидов. Баба Марья вспоминает это время с ужасом. Земля от взрывов ходила ходуном, убежать и бросить мужа с больными ногами она не могла, вся надежда была на соседние деревья, которые защищали их от осколков. В других селах люди прятались от обстрелов в погребах, а у них он был затоплен, вода подошла уже к последней ступеньке перед входом в дом. Во дворе у женщины до сих пор болото, огород под водой, выживают за счет запасов и гуманитарной помощи.
– Мы с пенсии своей даем часть на соляру, чтобы помпа работала, разве государство не может дать? Нужно же выкачать это все, вода цветет, воняет тут. А им 60 литров топлива на день дают, приходится нам докупать. Мне 82 года. Это уже вторая война моя. Немец не убил, так сейчас добьют. Никому мы не нужны, – сетует она.
Подоспевшая волонтер от сельсовета подтверждает, что на дизель людям приходится сбрасываться своими деньгами, кто сколько может. Топлива катастрофически недостаточно. Какую-то часть берут для транспорта, чтобы привезти “гуманитарку”, остальное идет на работу помпы. Еды людям пока хватает, благодаря волонтерам и тому, что удается достать местной власти, но если они не смогут засадить свою землю – ситуация к осени станет критической.
– Моя семья почти что жила только с этого огорода. Там под водой снаряды еще неразорвавшиеся у нас. Маме моей 86 лет, парализованная, лекарств нет. Что нам делать?, – плачет соседка бабы Марьи, Валентина Семеновна. – Газ не можем включить, потому что трубу оторвало как бомбили. Обстрелами крышу повредило, шли дожди, потолки поотпадали, стены помокрели. Я заявление написала на восстановление, но мы не знаем когда это будет, сколько ждать, ничего нам не говорят.
Ответов на все эти вопросы пока нет и у старосты Демидова Александра Николаевича. Он убеждает, что проблемы со светом и газом постепенно решаются, а когда наладится ситуация с топливом, то смогут компенсировать людям те деньги, которые они сдавали на дизель для помпы. Пока же в селе удалось открыть несколько магазинов и почту, чтобы выплачивать пенсии, и наладить раздачу гуманитарной помощи. Староста надеется, что вскоре откроются школы, садики и местные предприятия.
– Чтобы у людей работа была и они были в состоянии купить себе продукты, а не стоять тут в очередях, пока им что-то выдадут, некоторые считают, что это унижение получать гуманитарную помощь, но другого выхода у них сейчас нет. Главное, чтобы война закончилась. А так наши люди универсальные, они найдут выход из любой ситуации, мы им тоже поможем, и вернемся к нормальной жизни.
